резидент инквизиции
"Про Майю", редакция.
Глава 0.
читать дальше
1.
В моравийский город Злин Стефан Янвич прибыл тридцатого октября в сопровождении пяти сотрудников архивов Святой палаты, трёх сотрудников службы внутренней безапасности и Лиссандра Аписа. Этот тип присоединился к ним в самый последний момент и без какого-либо предупреждения.
Поводом для вызова инквизиторов в Злин, захолустье на границе с Чумным Носом, стал анонимный донос от кого-то из монахов, в котором он расписывал ужасы, приползающие в мирные человеческие земли из Чумного Носа и грехи, в которых погрязла местная инквизиция. Да и всё население Злина и окрестности, по словам жалобщика, тоже было всё сплошь еретиками, а их ерисиарх, некий Фома Злинский был вообще монстром во плоти и нёс невероятную угрозу Санктавиллю. Это вывело секретариат Святой палаты из себя. Но не из-за угрозы, а потому что такие послания и доносы из этого городка шли от разных лиц с невыносимой частотой. В итоге, Адриан Сиеда, утомлённый этими сообщениями, предложил главе Святой палаты Альтону д'Аннундзо отправить кого-нибудь в Злин, чтобы раз и на пару лет заставить Злин заткнуться. Выбор пал на Стефана Янвича, как здравомыслящего и не занятого работой следователя Святой палаты.
Стафан от такой командировки был не в восторге. Хотя сам он имел корни как раз в Моравие, никакой привязанности к родине своих предков он не испытывал и ехать туда не хотел. Но приказ был приказом, поэтому Стефан в три дня собрал команду архивариусов и безопасников и выдвинулся со своей свитой в Злин. Лиссандр Апис, сотрудник-исследователь Центрального архива Конгрегации Веры, присоединился к ним практически на вокзале.
- Снова хочется попутешествовать, - пояснил он свое решение, - А начальство не против.
Гнать этого типа, уже влезшего в вагос со своими чемоданами, не стали, и оставили взяли его с собой.
2.
- Красивое место, - уже на пероне единственного вокзала Злина объявил Лиссандр. Стефан только кивнул. Злин, засыпанный приближающейся зимой снегом, был красив. По крайней мере, его вокзал - точно. Это здание, построенное при жизни Стефана Высокого, последнего короля Объединённого королевства, было действительно хорошо: платформы накрывала крыша из стекла и железа, поддерживаемая тремя рядами тонких стальных колон, выполненных ввиде стилизованных древесных стволов. Да и сама конструкция стеклянной крыши была призвана изобразить лес: чёрные стволы-колонны, веточки-опоры и стеклянная листва. За такое прекрасное сооружение город был обязан благодарить планы покойного короля по развитию этой части Моравии, где он планировал построить вторую кузницу страны. Но король умер, и вокзал - вместе с радиобашней, вторым городским собором и тремя рудниками к северу от города - остался единственным свидетельством того, что человечество начинает переживать уже четвёртое столетие после Воин Гнева.
- Только дикое, - Стефан вывел своё собрание из вокзала на довольно просторную и пустую привокзальную площадь. Около противоположного конца площади был местный рынок - довольно скромный, но это можно было списать на будний день и ненастную погоду: валил снег, было слякотно и холодно. Редкие горожане в тёплых пальто старались пройтись мимо радов как можно быстрее.
- Ничего, люди здесь живут, значит, ничего страшного тут нет.
- Люди могут жить в какой угодно дыре, - буркнул Стефан. - Где тут извозчики?
Чтобы доехать до местного отделения инквизиции, им пришлось нанять три кэба. Местные извозчики, напуганные такой внушительной делегацией от Святой Палаты, с первого раза назвали реальную цену до местной инквизиции. Хромой Янвич долго бодался с дверцей ступеньки, пытаясь влезть в экипаж, не потеряв трость, пока к нему на помощь не пришли Лиссандр и Аннел Олива, следователь службы внутренней безопасности.
- Я мог бы справиться сам, - пробурчал Стефан, когда Апис и Олива заняли места в повозке напротив его дивана.
- Да. Если успею, я сегодня найду теб сапожника, который сделает тебе нормальные каблуки, чтобы ты не болтыхался на каждой ступеньке, - пожал плечами Лиссандр. Олива сделал вид, что ему невероятно интересны потёки из растаявших снежинок на стёклах окошек кэба.
3.
Стефан Янвич, следователь департамента по борьбе с ересями Конгрегации Веры (более известной как Святая палата) и Лиссандр Апис, сотрудник Центрального архива Конгрегации Веры, были друзьями. Стефан знал Лиссандра уже четырнадцать лет и был многим ему обязан. Хотя своего карьерного роста Стефан добился сам, чем и гордился.
Стефан был уважаемым сотрудником Святой палаты. Он был выше среднего роста, широкоплечим, отличался крепким плотным, даже массивным сложением тела. Лицо у него было крупным, с правильными чертами, хотя по общему признанию, выглядел он старше своих тридцати пяти лет. Сам Стефан утешался, что это просто след его не самой лёгкой молодости.
Свою хромоту, послужившую поводом для его самого известного прозвища, Стефан получил ещё до вступления в инквизицию послушником. Левая нога у него была на дюйм короче правой из-за плохо сросшихся костей. Янвич никогда не распространялся о том, когда он получил эту травму.
Хромой инквизитор слыл рассудительным и честным человеком, который, однако, старательно избегал каких-либо трений между другими сильными фигурами своей конгрегации.
Лиссандр Апис напротив, был фигурой почти неизвестной среди своих коллег. Этот молодой монах, внешне едва достигший тридцати лет, был занудным, ленивым типом с дурным чувством юмора и широкими познаниями в истории и текущем положении сил среди высших иерархов Доминиона. Друзей и знакомых, кроме Стефана, у него почти не было. Единственное, чем он привлекал к себе внимание, это своей эффектной внешностью и местом работы: Центральный архив подчинялся напрямую главе конгрегации и Патриарху. И только Стефан мог в полной мере осознать, что за чудовище сидело около простого упёртого трудяги Аннела Оливы в пахнущем дёгтем и конским навозом экипаже в Злине на краю человеческого мира.
Лиссандр Апис по имеющимся у него документам был старшим дознавателем исследовательского управления архивов Конгрегации, но официально – уж Стефан это знал! - числился следователем департамента секретных дел и имел возмутительный класс полномочий – альфа. Он мог подчинить одним словом области и герцогства Доминиона, потребовать любого участия от властей любого человеческого государства и даже приказывать брату-командующему рыцарей ордена Святого Юстиниана. Не всякий глава департамента их конгрегации имел такие полномочия. А из глав конгрегаций лишь главы Третьей и Чевёртой имели такие же полномочия. Каждый, кто удостаивался уровня "альфа", получал инсигнию с заветным знаком из рук самого Патриарха в знак безграничного доверия.
Сам Стефан имел на инсигнии выбитый значок «бета», хотя подчинялся непосредственно главе Святой Палаты.
У Аписа не было своего собственного лица и он мог принять облик любого человека и любой человекоподобной твари. Хотя безликий утверждал, что то лицо, которым он пользовался чаще всего, было его настоящим обликом. Возраст у Лиссандра Аписа тоже был не маленький: он утверждал, что ему уже давно перевалило за три столетия. Мало того, он яко бы активно участвовал в Великом Восстании и близко знал апостолов Фадея, Катерину и Николая.
Стефан первое время их знакомства на такие откровения только молча кивал: мало ли что он там говорит. Потом пришлось поверить.
Обычно Лиссандр принимал вид высокого, немного сутулого длиннорукого человека тридцати лет, а его обычное лицо было овальным, с прямым, чуть смотрящим влево носом и широко расставленными мутными зеленоватыми глазами. Длинную белобрысую чёлку Апис собирал в пучок на затылке, оставляя остальные волосы прикрывать растопыренные уши. На первый, беглый, взгляд он напоминал трагических киноактёров, чьи фотокарточки разлетались из газетных будок и книжных лавок как горячие пирожки. На второй взгляд брат Лиссандр был страшноват: он имел нехорошую привычку выпячивать вперёд нижнюю челюсть и пристально смотреть в глаза собеседнику, не моргая, мерно щёлкая пальцами.
Когда Стефан, работавший после получения инсигнии в Венетии, был переведён в Санктавилль, то был неприятно удивлён, увидев в Мраморной галлерее, среди портретов кардиналов-префектов их конгрегации, знакомое лицо с зелёными глазами. Подпись под портретом гласила "Его высокопреосвященство Лиссандр Апис де Фьере, 246-265гг". После этого он пререстал как сомневаться в словах своего друга, так и распрашивать его о его прошлом.
4.
- Кажется, приехали туда, - Стефан тростью отогнал от себя сторожевую собаку, бдившую у ворот местного двора инквизиции и прошел под низкой широкой аркой в сам двор. Инквизиция в Злине занимала три старых здания: трёхэтажный административный корпус, гараж, приземистую хозяйственную постройку (с камерами для заключения особо злостных еретиков) и скромный жилой корпус. Посреди внутренного двора росла длинная голая груша, к её стволу была прибита табличка с надписью на моравийском и латыни "По дереву не лазать!". Прямо над табличкой дремал нарушитель: тощая серая кошечка с треугольной мордочкой, пристроившаяся на толстой ветке.
Из персонала во дворе присутствовало только двое служек, один из которых мёл двор, а второй спешил с кипой документов из хозчасти в главное здание. На столичных гостей они выпучились всеми четыремя глазами.
- Ты, - Стефан показал тростью в того, что был помладше и с документами, - сейчас проведёшь меня к брату Николасу. А ты - тычок в сторону дворника, - отведёшь этих господ в архив и в отдел кадров. И побыстрее...
- Г-господин...
- Стефан Янвич. Меня прислал его высокопреосвящество архиепископ д'Аннундзо разобраться что у вас тут творится и почему вы завалили его секретаря доносами друг на друга. Ну, что встал?! Я тихо говорю?
- Прошу за мной!- мальчишка дёрнулся, и даже не потребовав у незнакомца документов в подтверждение его полномочий, побежал к административному корпусу. Стефан покачал головой и пошел за ним. Аннел Олива вздохнул и повёл своих людей за вторым служкой. Лиссандр, нагруженный двумя чемоданами, пошел сдедом за Хромым.
Внутри злинское представительство Святой палаты выглядело гораздо приличей, чем внешне. Стены были недавно оштукатурены и покрашены, полчи чистые, а в приёмной главы от отделения были цветы в горшках. Секретарь, рыбьеглазый мужчина, оказался более опытным, чем встреченный Стефаном во дворе служка. Он, услышав, в чём дело, первым делом потребовал документы. Лишь внимательно изучив инсигнию и сопровождающие документы Янвича, он немножко побледнел и объявил, что у главы срочное совещание по крайне важному вопросу.
- Да ну? - Стефан пинком открыл дверь в кабинет начальника и обнаружил его мирно дрыхнущем в роскошном кожаном кресле на колёсиках прямо перед рабочим столом.
Брат Николас был одного роста со Стефаном и примерно таких же габаритов, но в отличии от плотного Стефана, Николас был рыхлым и дряблым. Секретарь кинулся было будить начальника, но Стефан его остановил и сам направился к коллеге. Лиссандр, заглянувший в кабинет, рассмеялся.
- Подъём! - Стефан пнул ножки кресла, потом тростью - бока спящего инквизитора.
- А?! Кто? Вы кто такие?! Иохан, кто это?! - брат Николас вздрогнул, ойкнул и вылупился на Стефана.
- Это братья из Санктавилля, - секретарь, часто моргая, встал у двери, всем видом показывая, что не собирается помогать начальнику выкручиваться. Стефан его решение одобрил. По всеобщему мнению, выдержать без особых злоключений почти пятнадцать лет в Святой палате, Хромому помогло чутьё к людям. Теперь это чутьё подсказывало Стефану, что брат Николас не тот человек, который должен возглавлять инквизицию в полусотне стандартных миль от Чумного носа. Не такая бесхарактерная самодовольная амёба.
- Из какого Санктавилля? - не понял брат Николас.
- Из единственного, - отозвался Стефан. - И судя по-всему, не зря приехали. Тут есть над чем работать.
- А?
- Мои люди изымают все ваши текущие дела и архив за полгода. Так же - бухгалтерию и личные дела ваших сотрудников.
- Господин... - Николас скосил глаза на секретаря. Тот громким шепотом подсказал:
- Брат Стефан Янвич, полономочия - "бета", лично от владыки Филиппа...
- Молчать там, суфлёр, - Хромой медленно повернулся, разглядывая кабинет брата Николаса. Он был обставлен с провинциальной солидностью: старые дубовые панели, крест-молот над маленьким камином, в углу чванливо распахнутый новенький трёхстворчатый алтарь с позолотой и жемчугом. Наверняка оформлен как "пожертвование", которое должно было оказаться в епископской церкви. Книги в трёх шкафах были все однообразных переплётах, новеньких и явно ни разу не раскрытых. Стефан беглым взглядом увидел семь томов "Деяний Апостолов" и ещё больше сочинений святого Августина, Хильды из Мессины и святого отца Николая. Выглядели все томики как только что из издательства. Стефан встал около одного из шкафов и достал том "Три души" Линида. Страницы тома от 319 года были не разрезанными.
Осмотр ещё нескольких книг, наугад взятых с полок, показал, что они так же ни разу не раскрывались и были пыльными.
Конечно, снять главу городского отделения инквизиции только за то, что у него в кабинете стоят святые книги в таком возмутительном состоянии, было нельзя. Но о брате Николасе это говорило многое. У него не было даже показательной полочки с нестройным рядом его "настольных" книг, только декоративные подарочные издания.
- Брат Стефан, чем вызван ваш визит? - Николас выбрался из своего кресла, одёрнул коричневую рясу иоанита и подошел к Хромому. Стефан недовольно повёл плечом, когда этот человек встал рядом с ним. В Николасе было что-то неприятное, от чего было противно осозновать, что он стоит рядом.
- Его высокопреосвященство решил внять жалобам, которые вы - или кто-то ещё - тут пишет про появление нелюди, кодовство и ересь.
- Но личные дела сотрудников...
- А если среди них есть еретики? - Стефан постучал тростью по одной из настенных панелей. Где-то здесь должен быть сейф. Специфика работы инквизиции подразумевает, что часть документов не должна попадаться на глаза лишним людям, и в укромном месте кабинета обязательно есть спрятанный железный ящик, внутри которого должны лежать особо важный дела, улики и компромат на властьимущих и на архиепископа, с которым работает инквизитор. Впрочем, иногда в сейфе лежат и просто интересные вещи. Например, кое что из конфиската, прошедшее мимо казны городской, архиепископской и инквизиторской казны.
Лиссандр, пристроивший их чемоданы в приёмной, тоже зашел в кабинет и огляделся.
- Документы у него забирать? - архивариус огладел кабинет.
- Да. Кстати, брат Николас, отойдите от стола. Посмотри, что у него там лежит, - Стефана заинтересовал небольшой живописный вид на Злинский замок в раме, висевший между камином и одним из книжных шкафов.
- Хорошо, - Лиссандр почти силой отодвинул Николаса от стола. Тот снова икнул и взял себя в руки:
- Немедленно прекратите самоуправство! По какому праву?! Иохан, немедленно буди брата Алкея, пусть вызовет полицию!
- Слушаюсь, - секретарь сдал назад, в дверь. Продолжить это путешествие ему помешал Аннел Олива. Безопасник равнодушно отставил монаха в сторону и зашел в кабинет.
- Ваш Алкей уже не спит. И у него уже отягчающиее ввиде нападения на сотрудника службы внутренней безопасности. Ну, что тут у вас?
- Пока ничего интересного, - Лиссандр лениво перекладывал бумаги на столе брата Николаса. - А у вас что?
- Разброд и шатания. Никакой дисциплины. Все личные дела текущих сотрудников собрали, дела в разработке изымают. Я вам скажу, там такаое творится. Я даже подумать не мог, что на границе с нелюдью возможно такое! Юстинианцев сюда не хватает. Весной был с инспекцией в Мессине, так там инквизиторы, не в обиду, господин Стефан, ходят строем, а дела лежат в сейфе по полочкам. А тут жуть какая-то. Подождите, я должу вот эту бумажку! - монах тонким голосом передразнил сказавшего ему это архивариусу. - О, сейф?
Секретарь Иохан всё решил остаться в кабинете наблюдателем.
- И даже не закрытый! - Стефан снял со стены живописный пейзаж и деревянную панель. Сейф был компактный, новенький с ловким новым замком. Вероятно, брат Николас не закрывал его, боясь забыть код и в полной уверенности, что никто даже близко не подойдёт к ящику с его сокровищами.
Внутри лежали деньги и золото. Стефан присвистнул, набалдашником трости потрогав пачку с купюрами королевства Фраков: првоерить, не привидилось ли. Невероятный дурак.
Олива тем временем достал из-за алтаря заряженный револьвер без инвентарного номера. Лиссандр достал из стола ещё один, коллекционный, с перламутром и позолотой, но не заряженный.
- Я чувствую, тебе можно уже телеграфировать в Санктавилль, чтобы они присылали серьёзную команду, - Апис достал из того же стола женские серёжки и цепочку с золотой розочкой. - Тут много работы.
- Да уж, - Олива положил оружие на стол и отошел к сейфу. - Юстинианцев на них нет.
- Вряд ли ты сможешь работать под их контролем, - отозвался Лиссандр. - И вот так вот без понятых проводить обыски.
- У нас распоряжение господина де Вульфа, - пожал плечами Аннел. - Этих - под арест?
- Толстого - под арест. Секретаря обыщи - и там реши. Но к бумагам его не подпускать.
Иохана как ветром сдуло из комнаты. Олива неспеша двинулся за ним. Секретарь всегда в курсе дел начальника
5.
На время следствия Стефан, Лиссандр и часть архивариусов поселились в гостинице "Три боба": в самом здании Святой палаты места для гостей катострафически не хватало, даже с учётом переселения некоторых братьев из келий в камеры. В итоге на общем совете было решено оставить в здании на улицы Кожевников безопасников во главе с Оливой - в довесок к поставленных там на круглосуточное дежурство полицейских. Аннел Олива крайне скептически отнёсся к предложению оставить арестованные документы злинской инквизиции под охраной местной полиции.
- Они все друг с другом повязаны, - пояснил своё предложение Олива. - Я просмотрел учётные книги, там много нарушений, о которых не могли не знать в полиции. Если мы оставим их наедине с архивом, то они его уничтожат.
Стефан не мог с ним не согласиться. От себя он при разговоре с заместителем главы городской полиции Янушом Раухом упомянул, что он будет крайне недоволен, если с архивом злинской инквизиции случится что-то непоправимое.
- Понимаете, - Стефан раскурил в трубке яблоневые листься и посмотрел на полицейского. - протектор Моравийи, когда мы проезжали через Прагу, изъявил желание ознакомиться с результатами дела. Будет очень неприятно, если мы не сумеем довести работу до конца.
Полицейский нервно кивнул. Стефан не сомневался, что его слова быстро узнают и остальные полицейские начальники и надеялся, что грозная слава протектора Любомира Талиха, человека резкого, властного и скорого на жестокую расправу, удержит полицейских от необдуманных попыток замести следы. Хотя на самом деле Талих не проявлял никакого интереса к миссии инквизиторов из Санктавилля, Стефан не сомневался, что если обратить внимание протектора на беспредел городской полиции Злина (а это Стефан со своими полномочиями всегда сумеет сделать), он отреагирует на это очень бурно и жестоко.
Известие о том, что к их инквизиторам приехала ревизионная бригада с чрезвычайнми полномочиями, распространилось по городу с огромной скоростью. В гостинице их уже словно ждали, персонал был вежливым, а другие постояльцы смотрели на возглавляемую Стефаном группу архивных червей с нескрываемым любопытством. А утром двадцать седьмого октября Стефан был вызван к злинскому архиепископу. Послание, доставленное "господину инквизитору" в номер, было резким: владыка Коммод возмущался, что столичные гости взялись за работу, не представившись ему и не получив на это его разрешения. Стефан подозревал, что случится что-то подобное, и именно поэтому он, имея в кармане грамоту с полномочиями от префекта их конгрегации, первым делом направился к коллегам, а не к архиепископу. В итоге из Санктавилля в ответной телеграмме пришло одобрение его поведению, приказ сохранить все захваченные улики и обещание в скором времени прислать помощь для полномасштабного расследования.
- Зря ты ссоришься в епископом. Коммод, Ком-мод... Какое имя! От него так и пахнет безумием и кострами, - Лиссандр большую часть времени проводил с документами. Особой пользы от него не было, но Стефан не мешал ему брать любые докементы и смотреть что ему хочется. Лиссандр, не смотря на свою кажущуюся бестолковость, имел большой опыт работы с бумагами и знал, где искать мелкие и на первый взгляд незаметные нарушения.
- Инквизиция не подчиняется местным архиепископам, - пожал плечами Хромой. Он сидел за столом на обитом сизым сукном стуле и пытался написать подробный отчёт для главы Святой Палаты, который предполагал вечером отправить курьерской почтой в столицу. Отчёт пока не писался: дело только начиналось, конкретных фактов, кроме обнаружения нескольких случаев вымогательства и присвоения конфискованного имуества преступников не было. Но злить номанального начальника Янвич не хотел. Хотя он де факто подчинялся префекту Конгрегации Веры, ссориться с главой Святой Палаты было опасно. Молодой и деятельный выходец из Венетии был не тем врагом, которого Стефан хотел бы иметь.
- Владыка Коммод думает иначе, - Лиссандр валялся на своей кровати и читал протокол допроса некого Михаила Лавша, обвинённого в ереси катар и заключённого в тюрьму с конфискацией имущества.
- Я приехал сюда на неделю и не собираюсь тут оставаться после, - отозвался Стефан. - По статуту ведения слудствия Святой Палаты епископы и архиепископы на местах не имеют права вмешиваться в следствие инквизитора.
- Он может начать мешать тебе.
- Может. Но не сможет. В крайнем случае, снова пожалуюсь протектору Талиху. - Наш друг архиепископ увёл из моравийской казны приличное количество крон, так что Талих вряд ли поддержит его в стремлении контролировать инквизицию.
- Как знаешь. Главное, чтобы у его высокопреосвященства не вышел конфликт из-за тебя с кардиналом Рельвисом, - отозвался Лиссандр. - Кстати, вот в этом деле подделаны протоколы допросов.
- Хм?
- Смотри, в начале они переписали начисто всё как было. "Меня зовут Михайл Лавш, 261 года рождения, держатель трёх бакалейных лавок..." бла-бла-бла, "родился от таких-то". Короче, тут вот как только доходит до "знаете ли вы, зачем вас вызвали?", всё меняется. Я тебе не лингвист, но стиль меняется. Этот лавочник говорил многословно, коверкая фразы, а тут он резко изменил тон. "Да, знаю", "Признаю свою вину"... И о своей ереси он рассказывает очень странно. Он называет себя катаром, но при этом рассказывает о себе как о последователе Вечного Писания.
- Хм? Эти учения достаточно не похожи.
- Не похожи. И в Моравии, насколько я знаю, никогда не встречалось.
- Я понял, куда ты клонишь, - Стефан с трудом выдавил из себя приветствие начальнику, написал его полный титул, коротко описал проведённые мероприятия (изъятие документов и взятие некоторых братьев под стражу) и написал примерный план последующих действий. Растянуть письмо удалось на целых три листа крупным почерком. Стефан остался доволен и убрал письмо в конверт гербовой бумаги. - Они решили приписать богатому торговцу, отказавшемуся платить им мзду ереси, а чтобы к ним не придрались, приписали ему ересь, которая в этих землях никогда не появлялась. Могли бы хотя бы посмотреть, какую ересь ему приписывают...
- А что им смотреть? - Лиссандр заглянул в конец дела. - Мало кто, даже среди инквизиторов, может как ты, без дополнительной помощи и литературы, разобраться во всех еретических учениях. Ну, или почти во всех. Они думали, что никто не будет проверять это дело. Подозреваемый покаялся в своих грехах, полностью признал свою вину, но ввиду отягчающих обстоятельств... - Лиссандр заглянул куда-то в середину дела, где был вставлен приговор церковного трибунала, - Таких как укрытие у себя в доме еретиков, ссуда им денег, общение и бла-бла-бла, приговорённый к заключению в покаянной тюрьме сроком на три года... Содержаться будет в злинской покаянной тюрьме... Где и умер через месяц от колик. Семьи нет, из родственников есть только брат, который из всего имущества брата получил некоторые земли в пригородах "из милости к его бедности". Ещё этот брат обозначен как один из доносчиков.
- Всё, дальше не говори. Я знаю, как делаются такие дела. Только мы мало что сможем доказать.
- Для внутреннего суда палаты этого вполне хватит.
- Если его святейшество даст санкцию на этот суд.
- Даст, куда он денется. Такой откровенный произвол подрывает его власть за пределами церковного Доминиона.
- Возможно, - Стефан убрал письмо во внутренний карман плаща и покачал головой.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ничего, - мысли по поводу Патриарха Либерия Стефан решил оставить при себе.
6.
Последние восемьдесят лет, с тех пор, как Злин был присоединён к Объединённому королевству, злинский замок числился городской резиденцией короля и потому пустовал. Епископ злинский, раньше занимавший замок, был выселен в скромный каменный дом около собора святой Кристины.
Стефан отправился на Соборную площадь в кэбе. Брать с собой секретаря или телохранителя - Лиссандра, короче - он не стал. Много разговаривать с архиепископом он не собирался, а глупостей вроде порчи патриаршьих грамот он от Коммода не ожидал. Его документы завизированы в канцелярии Святой палаты и в канцелярии при кафедре митрополита в Злине. Так что за любой враждебный жест в сторону Стефана епископ города получит по голове так, что она не устоит на плечах. Префекты конгрегаций, сидящие в Санктавилле, очень болезненно относились к фактам непоминовения их воле. Учитывая разброд, царивший в Объединённом королевстве, ввод церковных войск и отрядов Медиоланского герцогства в эту страну - не сказка. Местные ещё будут приветствовать соседей, такой беспредел творили их собственные феодалы.
Собор святой Кристины, самой почитаемой городской святой, был построен черед сорок лет после Тридцатилетней войны, когда епископское княжество оправилось от разорения. Впрчоем, по мнению Стефана, собор всё-равно был слишком шикарным для такого места: высокий, выше которого только замок, мраморный, весь увитый каменными цветами, растениями, фигурами людей и зверей. Чтобы построить такое воплощение власти, епископы злина должны были не раз обобрать свою паству. Так что лишение епископов светской власти пришло городу на пользу: до смерти Стефана Высокого, последнего короля королевства, Злин жил очень неплохо. Теперь же власть здесь делили протектор Моравийи и епископ. Перед поездкой сюда Стефан навёл справки в архивах о положении дел в Злине и узнал, что до открытых столкновений пока не было. Но как со смешком рассказали ему в архивах, столкновения в скором времени будут и закончатся для епископа Коммода плохо. Молодой протектор Любомир Талих был фигурой очень сильной.
Резиденция архиепископа находилась в старом соборе, который стоял позади алтаря нового. Это было серое старинное здание с мощными стенами, маленькими окошками-бойницами, тёмной черепичной крышей и без каких-либо украшений. Портал был узким, больше похожим на крепостные ворота. Арка была скромно оформлена резьбой со святыми покровителями города, а над ней была старая посеревшая роспись, изображавшая Страшный суд. Этот собор-замок был построен здесь рядом с чумным носом сразу после того, как злинские земли расчистили от леса нелюди. Стефан знал, что внутри этого большого неуклюжего здания сама базилика занимает совсем немного места. Остальное занимают склады продовольствия и оружия, казармы, погреба, потайной колодец... Точнее, занимали. После того, как церковное княжество вошло в состав Объединённого королевства, к северу от него, на границе с Чумным носом обосновались никонианцы, братья орденя святого Никона. Этот орден был молодым, явно был организован по подобию рыцарей святого Юстина и рыцарей Храма, но свою задачу, не смотря на вторичность идеи, выполняли.
Теперь же в старом соборе размещался изгнанный из своего замка епископ города.
Стефана встретили приветливо, без вопросов провели внутрь собора. Внутри он оказался более симпатичным, чем снаружи. Притвор был освящён электричеством, старые камни расписаны сценами из Деяний. Узкий проход в базилику был тёмен, зато в ней самой было светло. Большую её часть занимали сталы, за которыми сидели служки и возились с бумагами епископства. Золотой трёхрядный иконостас со старыми иконами закрывал левую часть алтаря. Правая была разобрана и там лениво занимались чем-то два монаха в простых рясах. Над всем этим простирался смальтовый лик Искупителя. Его лицо было бледным, с резкими чертами и мрачным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Большего Стефан рассмотреть не успел, потому что служка дёрнул его за рукав и повёл вниз, под собор, в бывшие склады. Здесь были низкие потолки, было сухо и темно. Служка с керосиновой лампой в руках повёл его ещё ниже, провёл мимо винных бочек и остановился около винных полок перед приоткрытой дверью, из-за которой доносились несколько голосов.
- Подождите, пожалуйста, - служка глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду и потянул на себя дверь.
- Только быстро. Мне нужно работать и долго ждать я не буду, - предупредил Стефан. Служка кивнул и исчез за дверь. Стефан услышал приглушенное "Ваша милость, прибыл инквизитор из Санктавилля." За дверью тотчас же началось движение. Первым обратно к вину выскочил служка.
- Его милость вас ждёт в библиотеке!
- Здесь?
- Да-да, внутри.
Следом за служкой из подвала - библиотеки - вышли двое клириков. Один был монахом-иоанитом и такого роста, что Ивей Хлор, брат-коммандор рыцарей святого Юстина и главный бугай Санктавилля, был рядом с ним... не очень впечатляющим. Неизвестный Стефану монах подпирал затылком не самый низкий потолок подземелья, но его огромный рост скрадывала его сутулость. Голова верзилы была почти лысой, с небрежно выбритой тонзурой среди остатков волос. Его нос был сломан, а на левой руке не хватало мизинца.
Второй был более блеклым: невысокий, крепкий, с хорошими волосами и зубами. Он приветливо кивнул стефану, задел носком сопога его трость, поспешно извинился и зашагал прочь мимо винных бочек. Верзила шлёпал за ним. Стефан Янвич постарался запомнить их лица и зашел в библиотеку.
Епископ Коммод выглядел не так впечатляюще, как только что покинувший его собеседник. И на своего тёзку, могущественного королевского советника из Кастилии он тоже не походил. Епископ был старше Стефана, но тоже крепок. Его красно-белое платье было сшито из парчи и сидело великолепно. Широкий красный шарф скрывал живот епископа, придавая ему весьма величавый вид. Впрочем, эта деталь делала симпатяжку даже из перфекта Карла Мартела.
- Ваше преосвященство, - как и положено, Стефан поклонился епископу, но в последний момент изобразил, что его спина плохо гнётся и вышел просто уважительный поклон. Епископ сделал вид, что поверил. Или, может быть, действительно поверил. Стефан получил свою хромоту давно, ещё на заре своей службы, и использовал её и трость, чтобы создать себе несколько ущербного в физическом плане человека. Это не раз спасало ему жизнь, когда он только начинал служить, и его противники полагали, что устранение въедливого инквизитора - лучший способ прекратить их дела.
Ещё с десяок раз его спасал Лиссандр Апис. Этот тип, когда ему было надо, переставал быть ленивым и бестолковым.
- Ваш визит в наш скромный город стал для меня неожиданностью, - епископ сладко улыбнулся Стефану и указал на стул около небольшого стола для просмотра книг.
Библиотека была тем же подвалом, что и предыдущие, только оборудованным железными несгораемыми шкафами, дверцы которых были помечены белыми цифро-буквенными метками. Здесь было электричество, стояло два стола и полдюжины стульев. На столе перед епископом лежали три картонные папки. Стефан отметил, что они явно были поспешно собраны и отодвинуты на край стола. Стефан посмотрел на их корешки, но обозначения ничего ему не сказали. Наверняка эта троица подчищала документацию на случай, если ревизия архива инквизиции укажет на их тёмные дела и Санктавилль сочтёт эти указания достойными разбирательства.
А ещё Коммодус, ставший после смерти короля фактическим хозяином Злина, боится гнева протектора Талиха. Время, когда Объединённое королевство рвали на части мелкие феодалы, потепенно уходило. Пришло время крупных игроков, которые ещё через некоторое время разыграют между собой трон королевства.
Маленькое лицо Коммодуса Хромому не понравилось. У его инфернального южного тёзки лицо было интересней: дерзкое, сухое, властное. Это же напоминало скорее мелкого клерка, чем иерарха церкви.
- Я сам не планировал приезжать сюда, - Стефан решил, что епископ не стоит того, чтобы под него прогибаться и пытаться сохранить его расположение. Он в курсе дел городской инквизиции, и его падение наступит так скоро, как столичные инквизиторы разберутся с их делами. То, что они вломились во двор Святой палаты без предупреждений, сразу изъяли все документы, перепугали весь город, запугали полицию и посадили под замок инквизиторов, должно было довести епископа до сердечного приступа.
- Но приехали.
- Его милость архиепископ д'Аннундзо вызвал меня буквально за несколько часов до отправки и велел срочно отправляться сюда, - глаз епископа дёрнулся, - Я был удивлён, но приказ есть приказ, сами понимаете, ваша милость.
- Я удивился, когда вы так стремительно явились в наш город и приступили к работе без какой-либо подготовки. Это необычно, вы даже не известили меня о своём прибытии.
- Его милость архиепископ д'Аннундзо выдал мне весьма чёткие инструкции по поводу моих действий в городе, - ровно отозвался Стефан. - Поведение брата Николаса, о котором писали в канцелярию Святой палаты, недопустимо. Мздоимство, присвоение конфискованного имущества еретиков, лжесвидетельствование... Это всё очень серьёзные преступления, которые портят доброе имя церкви в глазах добрых людей, - выдержав торжественую паузу, Стефан уже будничным тоном продолжил, - В кабинете брата Николаса были найдены неучтённое оружие, двойная бухгалтерия, деньги, драгоценности, которые проходили по делам еретиков и ещё множество подобных вещей. В их архиве мои люди нашли дела, в которых есть грубые нарушения: доносы от близких родственников, недоброжелателей. Мы нашли несколько дел, в которых виновных с лёгкой и средней степенью вины, без веских доказательств, приговаривали к покаянной тюрьме.
- Еретики - это сорняк, брат Стефан, - покачал головой епископ. - Тут нет лёгкой степени вины.
- Однако они прописаны в законе. Без должных доказательств трибунал города Злина не имел права выносить приговоры о заключении подозреваемых в ереси, - Хромой внимательно смотрел на епископа. Тот сидел спокойно, но светлейшие глаза уже начали беспокойно дёргаться. Никто не поверит, что епископ не знал о делах инквизиции в своём городе, - Его милость архиепископ не доволен такими делами. Его милость кардинал-префект - тоже.
При упоминании главы Третьей конгрегации епископа Коммода начало трясти.
- Брат Стефан...
- Я выполняю свою работу, - отозвался Хромой. - Ничего не желаю слышать. Дела его высокопреосвященства меня не касаются. Вашей милости - тоже. Я просто выполняю свою работу.
- И совесть вас не терзает?
- Меня? Кровавого инквизитора, который губит сейчас жизни своих бедных братьев из провинции и их ни в чём не повинного епископа? Нет, не терзает. Я не сомневаюсь, что вы всю ночь не спали, судорожно уничтожая улики, хранящиеся в этом архиве, - Стефан указал рукой на железный шкафы. - Но в архиве моих коллег наши уже достаточно такого, что его милость кардинал Рельвис, если ему вздумается вступиться за вас, не сумеет вас вытащить. А винить в этом вы должны только себя. У Санктавилля тысячи глаз. Да и по поводу совести. Нет, не совестно. Вы из-за денег сгноили в покаянной тюрьме столько людей, чья вина была в том, что их деньги не принадлежали вам. Без таких людей нашей церкви будет только лучше. Что ж, больше мне вам сказать нечего. Разрешите откланяться.
Хромой поднялся и, припадая на короткую ногу, вышел в винный погреб. Давешний служка стоял здесь и тёр пальцем пыльное стекло бутылок.
- Пошли к выходу, - велел Стефан. Служка вытянул шею, пытаясь взглянуть на начальника, но обзор ему загородила массивная фигура Янвича. - Я тихо сказал?
- Нет, господин инквизитор, - вздохнул служка и повернулся к выходу.
7.
- Браво, Стефан, - Апис и Олива обнаружились в архиве злинской инквизиции. Был обеденный час, поэтому архиваниусов на месте не было. За деревянным столом около железных шкафов сидели только офицеры. Олива, старый параноик, обедал здесь же. Стефан не сомневался, что если дать ему волю, то он приехал сюда с целой армией разных помощников, которые выкопали бы это здание с подвалами, перевезли в Санктавилль и уже там бы его изучали.
- Что именно - браво? - Хромой отставил трость в угол, снял плащ и встряхнул его на батарею: на улице снова шел снег.
- Ты поссорился с епископом.
- С чего ты взял?
- У тебя лицо как у злобного волкодава. У тебя такое характерное выражение появляется только после того, как ты с кем-то поцапаешься. Ну что, я прав? - Лиссандр отложил от себя папку с бумагами и взял с тарелки бутерброд с сыром.
- Да. И не жалею.
- Ты всё-таки до конца не жалей. Мы с Аннелом тут посмотрели самое интересное из этого богатого собрания... Брат Иохан, будучи крайне благородным человеком, рассказал нам про самые интересные дела. Брат Николас, самое лучшее, закончит свои дни в Горбатых горах. А твой друг-епископ тоже долго в своём кресле не продержится. Для границы с Чумным носом нужен человек, который хотя бы может думать, а не ведёт себя как идиот.
- Я это уже понял, - Стефан сел на лавку рядом с Аннелом. Безопасник хмуро подвинулся на другой край и придвинул к себе тарелку. - А что у вас пока по нашему заданию вышло?
- Мздоимство, лжесвидетельствование, доносы, нарушение законов... Короче, стандартный набор и ничего нового, - пожал плечами Апис. - Правда, Иохан как-то невнятно намекнул на странные сексуальные пристрастия некоторых властьимущих в этом городе, но я сомневаюсь, что тут будет некрофилия, а остальное я уже видел.
- Есть ещё казни полукровок, - подал голос безопасник.
- Что-что?
- Суды над полукровками, - пояснил Лиссандр. - Тут Чумной нос рядом, поэтому местные женщины, особенно те, что иногда появляются за пределами населённых пунктов, имеют обыкновение порой рожать остроухих детей. Иногда эти дети рождаются вполне жизнеспособными, и тогда они по закону должны быть поставлены на учёт в инквизиции и остаться в семье. Или, если семья от них отказывается, то их отправляют в Доминион для изучения...
- Короче, это я всё знаю.
- Наши коллеги казнили таких матерей вместе с детьми.
- Это серьёзно.
- Очень. Таких гибридов мы должны исследовать, а не вырезать.
- Короче, мы сюда вовремя приехали.
- Да, - согласился Олива. - Я послушал городские слухи, пришедшие с границы. Говорят, Чумной нос снова шевелится. Последние пять лет полукровок стало так много, что женщины перестали покидать пределы города.
- А чума?
- С чумой не понятно. Никонианцы после смерти короля объявили мобилизацию и уже три года живут на военном положении. Но создать сплошную полосу заграждений они не смогли. Регентский совет хотел, чтобы они выдвинулись на границу с Аллемандами, а когда братья отказались, то прекратили их финансирование.
- Однако, - Стефан такого не слышал. - И как они тогда живут?
- Как могут. Частично они живут на самообеспечении, так же их финансирует Санктавилль, Медиолан... Короче, те, на кого накинутся нелюди, если пройдут Объединённое королевство. Но никонианцы живут сейчас хреново. Если из Чумного носа двинется нелюдь, то этому королевству придётся хреново, - по тону Оливы было сложно определить, волнует ли его возможная судьба места, где он сейчас находился. Стефан предполагал, что всё-таки не волнует.
А вот Стефану это кое-что объяснило. Регенсткий совет, управляющий королевством до тех пор, пока не появится наследник покойного короля, способный убедительно доказать свои права на престол (на самом деле же, пока среди членов совета не появится один, способный взять власть в свои руки), потихоньку вымирал. Власть в свои руки брали протекторы областей, входящих в королевство. Интересно, Санктавилль решил поставить на Талих?
- Так, политика нас не волнует. У нас есть работа. Мы можем им предъявить что-нибудь на открытом церковном суде?
- Ну... Незаконное хранение оружия, пыки... Да, мы нашли камеру для пыток. Забавно, да? Причём душка Иохан рассказал, что эту камеру используют достаточно часто. Хочешь на неё посмотреть? - предложил Лиссандр.
- Нет, уволь. Что ещё?
- Я так полагаю, ещё можно приписать им присковение конфиската. Я не бухналтер, но их счётные книги показались мне странными.
- Хорошо, отправим в Санктавилль ещё и их.
- Стеф, надо бы известить о нашем расследовании протектора, пока он сам не обратил на нас внимания, - Лиссанд взялся за ещё один бутерброд. Олива гневно раздул ноздри, глядя на такое самоуправство - бутерброды были его! - но промолчал.
- Думешь?
- Не думаю, уверен. Речь идёт уже о снятии епископа в его владениях. Думаешь, он оставит такое событие без своего пристального внимания? Было бы очень плохо, если внезапно выяснится, что милостивый Коммодус - его друг, и Талих против его смещения.
Ноябрь 327 года по Священному календарю.
Глава 0.
читать дальше
1.
В моравийский город Злин Стефан Янвич прибыл тридцатого октября в сопровождении пяти сотрудников архивов Святой палаты, трёх сотрудников службы внутренней безапасности и Лиссандра Аписа. Этот тип присоединился к ним в самый последний момент и без какого-либо предупреждения.
Поводом для вызова инквизиторов в Злин, захолустье на границе с Чумным Носом, стал анонимный донос от кого-то из монахов, в котором он расписывал ужасы, приползающие в мирные человеческие земли из Чумного Носа и грехи, в которых погрязла местная инквизиция. Да и всё население Злина и окрестности, по словам жалобщика, тоже было всё сплошь еретиками, а их ерисиарх, некий Фома Злинский был вообще монстром во плоти и нёс невероятную угрозу Санктавиллю. Это вывело секретариат Святой палаты из себя. Но не из-за угрозы, а потому что такие послания и доносы из этого городка шли от разных лиц с невыносимой частотой. В итоге, Адриан Сиеда, утомлённый этими сообщениями, предложил главе Святой палаты Альтону д'Аннундзо отправить кого-нибудь в Злин, чтобы раз и на пару лет заставить Злин заткнуться. Выбор пал на Стефана Янвича, как здравомыслящего и не занятого работой следователя Святой палаты.
Стафан от такой командировки был не в восторге. Хотя сам он имел корни как раз в Моравие, никакой привязанности к родине своих предков он не испытывал и ехать туда не хотел. Но приказ был приказом, поэтому Стефан в три дня собрал команду архивариусов и безопасников и выдвинулся со своей свитой в Злин. Лиссандр Апис, сотрудник-исследователь Центрального архива Конгрегации Веры, присоединился к ним практически на вокзале.
- Снова хочется попутешествовать, - пояснил он свое решение, - А начальство не против.
Гнать этого типа, уже влезшего в вагос со своими чемоданами, не стали, и оставили взяли его с собой.
2.
- Красивое место, - уже на пероне единственного вокзала Злина объявил Лиссандр. Стефан только кивнул. Злин, засыпанный приближающейся зимой снегом, был красив. По крайней мере, его вокзал - точно. Это здание, построенное при жизни Стефана Высокого, последнего короля Объединённого королевства, было действительно хорошо: платформы накрывала крыша из стекла и железа, поддерживаемая тремя рядами тонких стальных колон, выполненных ввиде стилизованных древесных стволов. Да и сама конструкция стеклянной крыши была призвана изобразить лес: чёрные стволы-колонны, веточки-опоры и стеклянная листва. За такое прекрасное сооружение город был обязан благодарить планы покойного короля по развитию этой части Моравии, где он планировал построить вторую кузницу страны. Но король умер, и вокзал - вместе с радиобашней, вторым городским собором и тремя рудниками к северу от города - остался единственным свидетельством того, что человечество начинает переживать уже четвёртое столетие после Воин Гнева.
- Только дикое, - Стефан вывел своё собрание из вокзала на довольно просторную и пустую привокзальную площадь. Около противоположного конца площади был местный рынок - довольно скромный, но это можно было списать на будний день и ненастную погоду: валил снег, было слякотно и холодно. Редкие горожане в тёплых пальто старались пройтись мимо радов как можно быстрее.
- Ничего, люди здесь живут, значит, ничего страшного тут нет.
- Люди могут жить в какой угодно дыре, - буркнул Стефан. - Где тут извозчики?
Чтобы доехать до местного отделения инквизиции, им пришлось нанять три кэба. Местные извозчики, напуганные такой внушительной делегацией от Святой Палаты, с первого раза назвали реальную цену до местной инквизиции. Хромой Янвич долго бодался с дверцей ступеньки, пытаясь влезть в экипаж, не потеряв трость, пока к нему на помощь не пришли Лиссандр и Аннел Олива, следователь службы внутренней безопасности.
- Я мог бы справиться сам, - пробурчал Стефан, когда Апис и Олива заняли места в повозке напротив его дивана.
- Да. Если успею, я сегодня найду теб сапожника, который сделает тебе нормальные каблуки, чтобы ты не болтыхался на каждой ступеньке, - пожал плечами Лиссандр. Олива сделал вид, что ему невероятно интересны потёки из растаявших снежинок на стёклах окошек кэба.
3.
Стефан Янвич, следователь департамента по борьбе с ересями Конгрегации Веры (более известной как Святая палата) и Лиссандр Апис, сотрудник Центрального архива Конгрегации Веры, были друзьями. Стефан знал Лиссандра уже четырнадцать лет и был многим ему обязан. Хотя своего карьерного роста Стефан добился сам, чем и гордился.
Стефан был уважаемым сотрудником Святой палаты. Он был выше среднего роста, широкоплечим, отличался крепким плотным, даже массивным сложением тела. Лицо у него было крупным, с правильными чертами, хотя по общему признанию, выглядел он старше своих тридцати пяти лет. Сам Стефан утешался, что это просто след его не самой лёгкой молодости.
Свою хромоту, послужившую поводом для его самого известного прозвища, Стефан получил ещё до вступления в инквизицию послушником. Левая нога у него была на дюйм короче правой из-за плохо сросшихся костей. Янвич никогда не распространялся о том, когда он получил эту травму.
Хромой инквизитор слыл рассудительным и честным человеком, который, однако, старательно избегал каких-либо трений между другими сильными фигурами своей конгрегации.
Лиссандр Апис напротив, был фигурой почти неизвестной среди своих коллег. Этот молодой монах, внешне едва достигший тридцати лет, был занудным, ленивым типом с дурным чувством юмора и широкими познаниями в истории и текущем положении сил среди высших иерархов Доминиона. Друзей и знакомых, кроме Стефана, у него почти не было. Единственное, чем он привлекал к себе внимание, это своей эффектной внешностью и местом работы: Центральный архив подчинялся напрямую главе конгрегации и Патриарху. И только Стефан мог в полной мере осознать, что за чудовище сидело около простого упёртого трудяги Аннела Оливы в пахнущем дёгтем и конским навозом экипаже в Злине на краю человеческого мира.
Лиссандр Апис по имеющимся у него документам был старшим дознавателем исследовательского управления архивов Конгрегации, но официально – уж Стефан это знал! - числился следователем департамента секретных дел и имел возмутительный класс полномочий – альфа. Он мог подчинить одним словом области и герцогства Доминиона, потребовать любого участия от властей любого человеческого государства и даже приказывать брату-командующему рыцарей ордена Святого Юстиниана. Не всякий глава департамента их конгрегации имел такие полномочия. А из глав конгрегаций лишь главы Третьей и Чевёртой имели такие же полномочия. Каждый, кто удостаивался уровня "альфа", получал инсигнию с заветным знаком из рук самого Патриарха в знак безграничного доверия.
Сам Стефан имел на инсигнии выбитый значок «бета», хотя подчинялся непосредственно главе Святой Палаты.
У Аписа не было своего собственного лица и он мог принять облик любого человека и любой человекоподобной твари. Хотя безликий утверждал, что то лицо, которым он пользовался чаще всего, было его настоящим обликом. Возраст у Лиссандра Аписа тоже был не маленький: он утверждал, что ему уже давно перевалило за три столетия. Мало того, он яко бы активно участвовал в Великом Восстании и близко знал апостолов Фадея, Катерину и Николая.
Стефан первое время их знакомства на такие откровения только молча кивал: мало ли что он там говорит. Потом пришлось поверить.
Обычно Лиссандр принимал вид высокого, немного сутулого длиннорукого человека тридцати лет, а его обычное лицо было овальным, с прямым, чуть смотрящим влево носом и широко расставленными мутными зеленоватыми глазами. Длинную белобрысую чёлку Апис собирал в пучок на затылке, оставляя остальные волосы прикрывать растопыренные уши. На первый, беглый, взгляд он напоминал трагических киноактёров, чьи фотокарточки разлетались из газетных будок и книжных лавок как горячие пирожки. На второй взгляд брат Лиссандр был страшноват: он имел нехорошую привычку выпячивать вперёд нижнюю челюсть и пристально смотреть в глаза собеседнику, не моргая, мерно щёлкая пальцами.
Когда Стефан, работавший после получения инсигнии в Венетии, был переведён в Санктавилль, то был неприятно удивлён, увидев в Мраморной галлерее, среди портретов кардиналов-префектов их конгрегации, знакомое лицо с зелёными глазами. Подпись под портретом гласила "Его высокопреосвященство Лиссандр Апис де Фьере, 246-265гг". После этого он пререстал как сомневаться в словах своего друга, так и распрашивать его о его прошлом.
4.
- Кажется, приехали туда, - Стефан тростью отогнал от себя сторожевую собаку, бдившую у ворот местного двора инквизиции и прошел под низкой широкой аркой в сам двор. Инквизиция в Злине занимала три старых здания: трёхэтажный административный корпус, гараж, приземистую хозяйственную постройку (с камерами для заключения особо злостных еретиков) и скромный жилой корпус. Посреди внутренного двора росла длинная голая груша, к её стволу была прибита табличка с надписью на моравийском и латыни "По дереву не лазать!". Прямо над табличкой дремал нарушитель: тощая серая кошечка с треугольной мордочкой, пристроившаяся на толстой ветке.
Из персонала во дворе присутствовало только двое служек, один из которых мёл двор, а второй спешил с кипой документов из хозчасти в главное здание. На столичных гостей они выпучились всеми четыремя глазами.
- Ты, - Стефан показал тростью в того, что был помладше и с документами, - сейчас проведёшь меня к брату Николасу. А ты - тычок в сторону дворника, - отведёшь этих господ в архив и в отдел кадров. И побыстрее...
- Г-господин...
- Стефан Янвич. Меня прислал его высокопреосвящество архиепископ д'Аннундзо разобраться что у вас тут творится и почему вы завалили его секретаря доносами друг на друга. Ну, что встал?! Я тихо говорю?
- Прошу за мной!- мальчишка дёрнулся, и даже не потребовав у незнакомца документов в подтверждение его полномочий, побежал к административному корпусу. Стефан покачал головой и пошел за ним. Аннел Олива вздохнул и повёл своих людей за вторым служкой. Лиссандр, нагруженный двумя чемоданами, пошел сдедом за Хромым.
Внутри злинское представительство Святой палаты выглядело гораздо приличей, чем внешне. Стены были недавно оштукатурены и покрашены, полчи чистые, а в приёмной главы от отделения были цветы в горшках. Секретарь, рыбьеглазый мужчина, оказался более опытным, чем встреченный Стефаном во дворе служка. Он, услышав, в чём дело, первым делом потребовал документы. Лишь внимательно изучив инсигнию и сопровождающие документы Янвича, он немножко побледнел и объявил, что у главы срочное совещание по крайне важному вопросу.
- Да ну? - Стефан пинком открыл дверь в кабинет начальника и обнаружил его мирно дрыхнущем в роскошном кожаном кресле на колёсиках прямо перед рабочим столом.
Брат Николас был одного роста со Стефаном и примерно таких же габаритов, но в отличии от плотного Стефана, Николас был рыхлым и дряблым. Секретарь кинулся было будить начальника, но Стефан его остановил и сам направился к коллеге. Лиссандр, заглянувший в кабинет, рассмеялся.
- Подъём! - Стефан пнул ножки кресла, потом тростью - бока спящего инквизитора.
- А?! Кто? Вы кто такие?! Иохан, кто это?! - брат Николас вздрогнул, ойкнул и вылупился на Стефана.
- Это братья из Санктавилля, - секретарь, часто моргая, встал у двери, всем видом показывая, что не собирается помогать начальнику выкручиваться. Стефан его решение одобрил. По всеобщему мнению, выдержать без особых злоключений почти пятнадцать лет в Святой палате, Хромому помогло чутьё к людям. Теперь это чутьё подсказывало Стефану, что брат Николас не тот человек, который должен возглавлять инквизицию в полусотне стандартных миль от Чумного носа. Не такая бесхарактерная самодовольная амёба.
- Из какого Санктавилля? - не понял брат Николас.
- Из единственного, - отозвался Стефан. - И судя по-всему, не зря приехали. Тут есть над чем работать.
- А?
- Мои люди изымают все ваши текущие дела и архив за полгода. Так же - бухгалтерию и личные дела ваших сотрудников.
- Господин... - Николас скосил глаза на секретаря. Тот громким шепотом подсказал:
- Брат Стефан Янвич, полономочия - "бета", лично от владыки Филиппа...
- Молчать там, суфлёр, - Хромой медленно повернулся, разглядывая кабинет брата Николаса. Он был обставлен с провинциальной солидностью: старые дубовые панели, крест-молот над маленьким камином, в углу чванливо распахнутый новенький трёхстворчатый алтарь с позолотой и жемчугом. Наверняка оформлен как "пожертвование", которое должно было оказаться в епископской церкви. Книги в трёх шкафах были все однообразных переплётах, новеньких и явно ни разу не раскрытых. Стефан беглым взглядом увидел семь томов "Деяний Апостолов" и ещё больше сочинений святого Августина, Хильды из Мессины и святого отца Николая. Выглядели все томики как только что из издательства. Стефан встал около одного из шкафов и достал том "Три души" Линида. Страницы тома от 319 года были не разрезанными.
Осмотр ещё нескольких книг, наугад взятых с полок, показал, что они так же ни разу не раскрывались и были пыльными.
Конечно, снять главу городского отделения инквизиции только за то, что у него в кабинете стоят святые книги в таком возмутительном состоянии, было нельзя. Но о брате Николасе это говорило многое. У него не было даже показательной полочки с нестройным рядом его "настольных" книг, только декоративные подарочные издания.
- Брат Стефан, чем вызван ваш визит? - Николас выбрался из своего кресла, одёрнул коричневую рясу иоанита и подошел к Хромому. Стефан недовольно повёл плечом, когда этот человек встал рядом с ним. В Николасе было что-то неприятное, от чего было противно осозновать, что он стоит рядом.
- Его высокопреосвященство решил внять жалобам, которые вы - или кто-то ещё - тут пишет про появление нелюди, кодовство и ересь.
- Но личные дела сотрудников...
- А если среди них есть еретики? - Стефан постучал тростью по одной из настенных панелей. Где-то здесь должен быть сейф. Специфика работы инквизиции подразумевает, что часть документов не должна попадаться на глаза лишним людям, и в укромном месте кабинета обязательно есть спрятанный железный ящик, внутри которого должны лежать особо важный дела, улики и компромат на властьимущих и на архиепископа, с которым работает инквизитор. Впрочем, иногда в сейфе лежат и просто интересные вещи. Например, кое что из конфиската, прошедшее мимо казны городской, архиепископской и инквизиторской казны.
Лиссандр, пристроивший их чемоданы в приёмной, тоже зашел в кабинет и огляделся.
- Документы у него забирать? - архивариус огладел кабинет.
- Да. Кстати, брат Николас, отойдите от стола. Посмотри, что у него там лежит, - Стефана заинтересовал небольшой живописный вид на Злинский замок в раме, висевший между камином и одним из книжных шкафов.
- Хорошо, - Лиссандр почти силой отодвинул Николаса от стола. Тот снова икнул и взял себя в руки:
- Немедленно прекратите самоуправство! По какому праву?! Иохан, немедленно буди брата Алкея, пусть вызовет полицию!
- Слушаюсь, - секретарь сдал назад, в дверь. Продолжить это путешествие ему помешал Аннел Олива. Безопасник равнодушно отставил монаха в сторону и зашел в кабинет.
- Ваш Алкей уже не спит. И у него уже отягчающиее ввиде нападения на сотрудника службы внутренней безопасности. Ну, что тут у вас?
- Пока ничего интересного, - Лиссандр лениво перекладывал бумаги на столе брата Николаса. - А у вас что?
- Разброд и шатания. Никакой дисциплины. Все личные дела текущих сотрудников собрали, дела в разработке изымают. Я вам скажу, там такаое творится. Я даже подумать не мог, что на границе с нелюдью возможно такое! Юстинианцев сюда не хватает. Весной был с инспекцией в Мессине, так там инквизиторы, не в обиду, господин Стефан, ходят строем, а дела лежат в сейфе по полочкам. А тут жуть какая-то. Подождите, я должу вот эту бумажку! - монах тонким голосом передразнил сказавшего ему это архивариусу. - О, сейф?
Секретарь Иохан всё решил остаться в кабинете наблюдателем.
- И даже не закрытый! - Стефан снял со стены живописный пейзаж и деревянную панель. Сейф был компактный, новенький с ловким новым замком. Вероятно, брат Николас не закрывал его, боясь забыть код и в полной уверенности, что никто даже близко не подойдёт к ящику с его сокровищами.
Внутри лежали деньги и золото. Стефан присвистнул, набалдашником трости потрогав пачку с купюрами королевства Фраков: првоерить, не привидилось ли. Невероятный дурак.
Олива тем временем достал из-за алтаря заряженный револьвер без инвентарного номера. Лиссандр достал из стола ещё один, коллекционный, с перламутром и позолотой, но не заряженный.
- Я чувствую, тебе можно уже телеграфировать в Санктавилль, чтобы они присылали серьёзную команду, - Апис достал из того же стола женские серёжки и цепочку с золотой розочкой. - Тут много работы.
- Да уж, - Олива положил оружие на стол и отошел к сейфу. - Юстинианцев на них нет.
- Вряд ли ты сможешь работать под их контролем, - отозвался Лиссандр. - И вот так вот без понятых проводить обыски.
- У нас распоряжение господина де Вульфа, - пожал плечами Аннел. - Этих - под арест?
- Толстого - под арест. Секретаря обыщи - и там реши. Но к бумагам его не подпускать.
Иохана как ветром сдуло из комнаты. Олива неспеша двинулся за ним. Секретарь всегда в курсе дел начальника
5.
На время следствия Стефан, Лиссандр и часть архивариусов поселились в гостинице "Три боба": в самом здании Святой палаты места для гостей катострафически не хватало, даже с учётом переселения некоторых братьев из келий в камеры. В итоге на общем совете было решено оставить в здании на улицы Кожевников безопасников во главе с Оливой - в довесок к поставленных там на круглосуточное дежурство полицейских. Аннел Олива крайне скептически отнёсся к предложению оставить арестованные документы злинской инквизиции под охраной местной полиции.
- Они все друг с другом повязаны, - пояснил своё предложение Олива. - Я просмотрел учётные книги, там много нарушений, о которых не могли не знать в полиции. Если мы оставим их наедине с архивом, то они его уничтожат.
Стефан не мог с ним не согласиться. От себя он при разговоре с заместителем главы городской полиции Янушом Раухом упомянул, что он будет крайне недоволен, если с архивом злинской инквизиции случится что-то непоправимое.
- Понимаете, - Стефан раскурил в трубке яблоневые листься и посмотрел на полицейского. - протектор Моравийи, когда мы проезжали через Прагу, изъявил желание ознакомиться с результатами дела. Будет очень неприятно, если мы не сумеем довести работу до конца.
Полицейский нервно кивнул. Стефан не сомневался, что его слова быстро узнают и остальные полицейские начальники и надеялся, что грозная слава протектора Любомира Талиха, человека резкого, властного и скорого на жестокую расправу, удержит полицейских от необдуманных попыток замести следы. Хотя на самом деле Талих не проявлял никакого интереса к миссии инквизиторов из Санктавилля, Стефан не сомневался, что если обратить внимание протектора на беспредел городской полиции Злина (а это Стефан со своими полномочиями всегда сумеет сделать), он отреагирует на это очень бурно и жестоко.
Известие о том, что к их инквизиторам приехала ревизионная бригада с чрезвычайнми полномочиями, распространилось по городу с огромной скоростью. В гостинице их уже словно ждали, персонал был вежливым, а другие постояльцы смотрели на возглавляемую Стефаном группу архивных червей с нескрываемым любопытством. А утром двадцать седьмого октября Стефан был вызван к злинскому архиепископу. Послание, доставленное "господину инквизитору" в номер, было резким: владыка Коммод возмущался, что столичные гости взялись за работу, не представившись ему и не получив на это его разрешения. Стефан подозревал, что случится что-то подобное, и именно поэтому он, имея в кармане грамоту с полномочиями от префекта их конгрегации, первым делом направился к коллегам, а не к архиепископу. В итоге из Санктавилля в ответной телеграмме пришло одобрение его поведению, приказ сохранить все захваченные улики и обещание в скором времени прислать помощь для полномасштабного расследования.
- Зря ты ссоришься в епископом. Коммод, Ком-мод... Какое имя! От него так и пахнет безумием и кострами, - Лиссандр большую часть времени проводил с документами. Особой пользы от него не было, но Стефан не мешал ему брать любые докементы и смотреть что ему хочется. Лиссандр, не смотря на свою кажущуюся бестолковость, имел большой опыт работы с бумагами и знал, где искать мелкие и на первый взгляд незаметные нарушения.
- Инквизиция не подчиняется местным архиепископам, - пожал плечами Хромой. Он сидел за столом на обитом сизым сукном стуле и пытался написать подробный отчёт для главы Святой Палаты, который предполагал вечером отправить курьерской почтой в столицу. Отчёт пока не писался: дело только начиналось, конкретных фактов, кроме обнаружения нескольких случаев вымогательства и присвоения конфискованного имуества преступников не было. Но злить номанального начальника Янвич не хотел. Хотя он де факто подчинялся префекту Конгрегации Веры, ссориться с главой Святой Палаты было опасно. Молодой и деятельный выходец из Венетии был не тем врагом, которого Стефан хотел бы иметь.
- Владыка Коммод думает иначе, - Лиссандр валялся на своей кровати и читал протокол допроса некого Михаила Лавша, обвинённого в ереси катар и заключённого в тюрьму с конфискацией имущества.
- Я приехал сюда на неделю и не собираюсь тут оставаться после, - отозвался Стефан. - По статуту ведения слудствия Святой Палаты епископы и архиепископы на местах не имеют права вмешиваться в следствие инквизитора.
- Он может начать мешать тебе.
- Может. Но не сможет. В крайнем случае, снова пожалуюсь протектору Талиху. - Наш друг архиепископ увёл из моравийской казны приличное количество крон, так что Талих вряд ли поддержит его в стремлении контролировать инквизицию.
- Как знаешь. Главное, чтобы у его высокопреосвященства не вышел конфликт из-за тебя с кардиналом Рельвисом, - отозвался Лиссандр. - Кстати, вот в этом деле подделаны протоколы допросов.
- Хм?
- Смотри, в начале они переписали начисто всё как было. "Меня зовут Михайл Лавш, 261 года рождения, держатель трёх бакалейных лавок..." бла-бла-бла, "родился от таких-то". Короче, тут вот как только доходит до "знаете ли вы, зачем вас вызвали?", всё меняется. Я тебе не лингвист, но стиль меняется. Этот лавочник говорил многословно, коверкая фразы, а тут он резко изменил тон. "Да, знаю", "Признаю свою вину"... И о своей ереси он рассказывает очень странно. Он называет себя катаром, но при этом рассказывает о себе как о последователе Вечного Писания.
- Хм? Эти учения достаточно не похожи.
- Не похожи. И в Моравии, насколько я знаю, никогда не встречалось.
- Я понял, куда ты клонишь, - Стефан с трудом выдавил из себя приветствие начальнику, написал его полный титул, коротко описал проведённые мероприятия (изъятие документов и взятие некоторых братьев под стражу) и написал примерный план последующих действий. Растянуть письмо удалось на целых три листа крупным почерком. Стефан остался доволен и убрал письмо в конверт гербовой бумаги. - Они решили приписать богатому торговцу, отказавшемуся платить им мзду ереси, а чтобы к ним не придрались, приписали ему ересь, которая в этих землях никогда не появлялась. Могли бы хотя бы посмотреть, какую ересь ему приписывают...
- А что им смотреть? - Лиссандр заглянул в конец дела. - Мало кто, даже среди инквизиторов, может как ты, без дополнительной помощи и литературы, разобраться во всех еретических учениях. Ну, или почти во всех. Они думали, что никто не будет проверять это дело. Подозреваемый покаялся в своих грехах, полностью признал свою вину, но ввиду отягчающих обстоятельств... - Лиссандр заглянул куда-то в середину дела, где был вставлен приговор церковного трибунала, - Таких как укрытие у себя в доме еретиков, ссуда им денег, общение и бла-бла-бла, приговорённый к заключению в покаянной тюрьме сроком на три года... Содержаться будет в злинской покаянной тюрьме... Где и умер через месяц от колик. Семьи нет, из родственников есть только брат, который из всего имущества брата получил некоторые земли в пригородах "из милости к его бедности". Ещё этот брат обозначен как один из доносчиков.
- Всё, дальше не говори. Я знаю, как делаются такие дела. Только мы мало что сможем доказать.
- Для внутреннего суда палаты этого вполне хватит.
- Если его святейшество даст санкцию на этот суд.
- Даст, куда он денется. Такой откровенный произвол подрывает его власть за пределами церковного Доминиона.
- Возможно, - Стефан убрал письмо во внутренний карман плаща и покачал головой.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ничего, - мысли по поводу Патриарха Либерия Стефан решил оставить при себе.
6.
Последние восемьдесят лет, с тех пор, как Злин был присоединён к Объединённому королевству, злинский замок числился городской резиденцией короля и потому пустовал. Епископ злинский, раньше занимавший замок, был выселен в скромный каменный дом около собора святой Кристины.
Стефан отправился на Соборную площадь в кэбе. Брать с собой секретаря или телохранителя - Лиссандра, короче - он не стал. Много разговаривать с архиепископом он не собирался, а глупостей вроде порчи патриаршьих грамот он от Коммода не ожидал. Его документы завизированы в канцелярии Святой палаты и в канцелярии при кафедре митрополита в Злине. Так что за любой враждебный жест в сторону Стефана епископ города получит по голове так, что она не устоит на плечах. Префекты конгрегаций, сидящие в Санктавилле, очень болезненно относились к фактам непоминовения их воле. Учитывая разброд, царивший в Объединённом королевстве, ввод церковных войск и отрядов Медиоланского герцогства в эту страну - не сказка. Местные ещё будут приветствовать соседей, такой беспредел творили их собственные феодалы.
Собор святой Кристины, самой почитаемой городской святой, был построен черед сорок лет после Тридцатилетней войны, когда епископское княжество оправилось от разорения. Впрчоем, по мнению Стефана, собор всё-равно был слишком шикарным для такого места: высокий, выше которого только замок, мраморный, весь увитый каменными цветами, растениями, фигурами людей и зверей. Чтобы построить такое воплощение власти, епископы злина должны были не раз обобрать свою паству. Так что лишение епископов светской власти пришло городу на пользу: до смерти Стефана Высокого, последнего короля королевства, Злин жил очень неплохо. Теперь же власть здесь делили протектор Моравийи и епископ. Перед поездкой сюда Стефан навёл справки в архивах о положении дел в Злине и узнал, что до открытых столкновений пока не было. Но как со смешком рассказали ему в архивах, столкновения в скором времени будут и закончатся для епископа Коммода плохо. Молодой протектор Любомир Талих был фигурой очень сильной.
Резиденция архиепископа находилась в старом соборе, который стоял позади алтаря нового. Это было серое старинное здание с мощными стенами, маленькими окошками-бойницами, тёмной черепичной крышей и без каких-либо украшений. Портал был узким, больше похожим на крепостные ворота. Арка была скромно оформлена резьбой со святыми покровителями города, а над ней была старая посеревшая роспись, изображавшая Страшный суд. Этот собор-замок был построен здесь рядом с чумным носом сразу после того, как злинские земли расчистили от леса нелюди. Стефан знал, что внутри этого большого неуклюжего здания сама базилика занимает совсем немного места. Остальное занимают склады продовольствия и оружия, казармы, погреба, потайной колодец... Точнее, занимали. После того, как церковное княжество вошло в состав Объединённого королевства, к северу от него, на границе с Чумным носом обосновались никонианцы, братья орденя святого Никона. Этот орден был молодым, явно был организован по подобию рыцарей святого Юстина и рыцарей Храма, но свою задачу, не смотря на вторичность идеи, выполняли.
Теперь же в старом соборе размещался изгнанный из своего замка епископ города.
Стефана встретили приветливо, без вопросов провели внутрь собора. Внутри он оказался более симпатичным, чем снаружи. Притвор был освящён электричеством, старые камни расписаны сценами из Деяний. Узкий проход в базилику был тёмен, зато в ней самой было светло. Большую её часть занимали сталы, за которыми сидели служки и возились с бумагами епископства. Золотой трёхрядный иконостас со старыми иконами закрывал левую часть алтаря. Правая была разобрана и там лениво занимались чем-то два монаха в простых рясах. Над всем этим простирался смальтовый лик Искупителя. Его лицо было бледным, с резкими чертами и мрачным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
Большего Стефан рассмотреть не успел, потому что служка дёрнул его за рукав и повёл вниз, под собор, в бывшие склады. Здесь были низкие потолки, было сухо и темно. Служка с керосиновой лампой в руках повёл его ещё ниже, провёл мимо винных бочек и остановился около винных полок перед приоткрытой дверью, из-за которой доносились несколько голосов.
- Подождите, пожалуйста, - служка глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду и потянул на себя дверь.
- Только быстро. Мне нужно работать и долго ждать я не буду, - предупредил Стефан. Служка кивнул и исчез за дверь. Стефан услышал приглушенное "Ваша милость, прибыл инквизитор из Санктавилля." За дверью тотчас же началось движение. Первым обратно к вину выскочил служка.
- Его милость вас ждёт в библиотеке!
- Здесь?
- Да-да, внутри.
Следом за служкой из подвала - библиотеки - вышли двое клириков. Один был монахом-иоанитом и такого роста, что Ивей Хлор, брат-коммандор рыцарей святого Юстина и главный бугай Санктавилля, был рядом с ним... не очень впечатляющим. Неизвестный Стефану монах подпирал затылком не самый низкий потолок подземелья, но его огромный рост скрадывала его сутулость. Голова верзилы была почти лысой, с небрежно выбритой тонзурой среди остатков волос. Его нос был сломан, а на левой руке не хватало мизинца.
Второй был более блеклым: невысокий, крепкий, с хорошими волосами и зубами. Он приветливо кивнул стефану, задел носком сопога его трость, поспешно извинился и зашагал прочь мимо винных бочек. Верзила шлёпал за ним. Стефан Янвич постарался запомнить их лица и зашел в библиотеку.
Епископ Коммод выглядел не так впечатляюще, как только что покинувший его собеседник. И на своего тёзку, могущественного королевского советника из Кастилии он тоже не походил. Епископ был старше Стефана, но тоже крепок. Его красно-белое платье было сшито из парчи и сидело великолепно. Широкий красный шарф скрывал живот епископа, придавая ему весьма величавый вид. Впрочем, эта деталь делала симпатяжку даже из перфекта Карла Мартела.
- Ваше преосвященство, - как и положено, Стефан поклонился епископу, но в последний момент изобразил, что его спина плохо гнётся и вышел просто уважительный поклон. Епископ сделал вид, что поверил. Или, может быть, действительно поверил. Стефан получил свою хромоту давно, ещё на заре своей службы, и использовал её и трость, чтобы создать себе несколько ущербного в физическом плане человека. Это не раз спасало ему жизнь, когда он только начинал служить, и его противники полагали, что устранение въедливого инквизитора - лучший способ прекратить их дела.
Ещё с десяок раз его спасал Лиссандр Апис. Этот тип, когда ему было надо, переставал быть ленивым и бестолковым.
- Ваш визит в наш скромный город стал для меня неожиданностью, - епископ сладко улыбнулся Стефану и указал на стул около небольшого стола для просмотра книг.
Библиотека была тем же подвалом, что и предыдущие, только оборудованным железными несгораемыми шкафами, дверцы которых были помечены белыми цифро-буквенными метками. Здесь было электричество, стояло два стола и полдюжины стульев. На столе перед епископом лежали три картонные папки. Стефан отметил, что они явно были поспешно собраны и отодвинуты на край стола. Стефан посмотрел на их корешки, но обозначения ничего ему не сказали. Наверняка эта троица подчищала документацию на случай, если ревизия архива инквизиции укажет на их тёмные дела и Санктавилль сочтёт эти указания достойными разбирательства.
А ещё Коммодус, ставший после смерти короля фактическим хозяином Злина, боится гнева протектора Талиха. Время, когда Объединённое королевство рвали на части мелкие феодалы, потепенно уходило. Пришло время крупных игроков, которые ещё через некоторое время разыграют между собой трон королевства.
Маленькое лицо Коммодуса Хромому не понравилось. У его инфернального южного тёзки лицо было интересней: дерзкое, сухое, властное. Это же напоминало скорее мелкого клерка, чем иерарха церкви.
- Я сам не планировал приезжать сюда, - Стефан решил, что епископ не стоит того, чтобы под него прогибаться и пытаться сохранить его расположение. Он в курсе дел городской инквизиции, и его падение наступит так скоро, как столичные инквизиторы разберутся с их делами. То, что они вломились во двор Святой палаты без предупреждений, сразу изъяли все документы, перепугали весь город, запугали полицию и посадили под замок инквизиторов, должно было довести епископа до сердечного приступа.
- Но приехали.
- Его милость архиепископ д'Аннундзо вызвал меня буквально за несколько часов до отправки и велел срочно отправляться сюда, - глаз епископа дёрнулся, - Я был удивлён, но приказ есть приказ, сами понимаете, ваша милость.
- Я удивился, когда вы так стремительно явились в наш город и приступили к работе без какой-либо подготовки. Это необычно, вы даже не известили меня о своём прибытии.
- Его милость архиепископ д'Аннундзо выдал мне весьма чёткие инструкции по поводу моих действий в городе, - ровно отозвался Стефан. - Поведение брата Николаса, о котором писали в канцелярию Святой палаты, недопустимо. Мздоимство, присвоение конфискованного имущества еретиков, лжесвидетельствование... Это всё очень серьёзные преступления, которые портят доброе имя церкви в глазах добрых людей, - выдержав торжественую паузу, Стефан уже будничным тоном продолжил, - В кабинете брата Николаса были найдены неучтённое оружие, двойная бухгалтерия, деньги, драгоценности, которые проходили по делам еретиков и ещё множество подобных вещей. В их архиве мои люди нашли дела, в которых есть грубые нарушения: доносы от близких родственников, недоброжелателей. Мы нашли несколько дел, в которых виновных с лёгкой и средней степенью вины, без веских доказательств, приговаривали к покаянной тюрьме.
- Еретики - это сорняк, брат Стефан, - покачал головой епископ. - Тут нет лёгкой степени вины.
- Однако они прописаны в законе. Без должных доказательств трибунал города Злина не имел права выносить приговоры о заключении подозреваемых в ереси, - Хромой внимательно смотрел на епископа. Тот сидел спокойно, но светлейшие глаза уже начали беспокойно дёргаться. Никто не поверит, что епископ не знал о делах инквизиции в своём городе, - Его милость архиепископ не доволен такими делами. Его милость кардинал-префект - тоже.
При упоминании главы Третьей конгрегации епископа Коммода начало трясти.
- Брат Стефан...
- Я выполняю свою работу, - отозвался Хромой. - Ничего не желаю слышать. Дела его высокопреосвященства меня не касаются. Вашей милости - тоже. Я просто выполняю свою работу.
- И совесть вас не терзает?
- Меня? Кровавого инквизитора, который губит сейчас жизни своих бедных братьев из провинции и их ни в чём не повинного епископа? Нет, не терзает. Я не сомневаюсь, что вы всю ночь не спали, судорожно уничтожая улики, хранящиеся в этом архиве, - Стефан указал рукой на железный шкафы. - Но в архиве моих коллег наши уже достаточно такого, что его милость кардинал Рельвис, если ему вздумается вступиться за вас, не сумеет вас вытащить. А винить в этом вы должны только себя. У Санктавилля тысячи глаз. Да и по поводу совести. Нет, не совестно. Вы из-за денег сгноили в покаянной тюрьме столько людей, чья вина была в том, что их деньги не принадлежали вам. Без таких людей нашей церкви будет только лучше. Что ж, больше мне вам сказать нечего. Разрешите откланяться.
Хромой поднялся и, припадая на короткую ногу, вышел в винный погреб. Давешний служка стоял здесь и тёр пальцем пыльное стекло бутылок.
- Пошли к выходу, - велел Стефан. Служка вытянул шею, пытаясь взглянуть на начальника, но обзор ему загородила массивная фигура Янвича. - Я тихо сказал?
- Нет, господин инквизитор, - вздохнул служка и повернулся к выходу.
7.
- Браво, Стефан, - Апис и Олива обнаружились в архиве злинской инквизиции. Был обеденный час, поэтому архиваниусов на месте не было. За деревянным столом около железных шкафов сидели только офицеры. Олива, старый параноик, обедал здесь же. Стефан не сомневался, что если дать ему волю, то он приехал сюда с целой армией разных помощников, которые выкопали бы это здание с подвалами, перевезли в Санктавилль и уже там бы его изучали.
- Что именно - браво? - Хромой отставил трость в угол, снял плащ и встряхнул его на батарею: на улице снова шел снег.
- Ты поссорился с епископом.
- С чего ты взял?
- У тебя лицо как у злобного волкодава. У тебя такое характерное выражение появляется только после того, как ты с кем-то поцапаешься. Ну что, я прав? - Лиссандр отложил от себя папку с бумагами и взял с тарелки бутерброд с сыром.
- Да. И не жалею.
- Ты всё-таки до конца не жалей. Мы с Аннелом тут посмотрели самое интересное из этого богатого собрания... Брат Иохан, будучи крайне благородным человеком, рассказал нам про самые интересные дела. Брат Николас, самое лучшее, закончит свои дни в Горбатых горах. А твой друг-епископ тоже долго в своём кресле не продержится. Для границы с Чумным носом нужен человек, который хотя бы может думать, а не ведёт себя как идиот.
- Я это уже понял, - Стефан сел на лавку рядом с Аннелом. Безопасник хмуро подвинулся на другой край и придвинул к себе тарелку. - А что у вас пока по нашему заданию вышло?
- Мздоимство, лжесвидетельствование, доносы, нарушение законов... Короче, стандартный набор и ничего нового, - пожал плечами Апис. - Правда, Иохан как-то невнятно намекнул на странные сексуальные пристрастия некоторых властьимущих в этом городе, но я сомневаюсь, что тут будет некрофилия, а остальное я уже видел.
- Есть ещё казни полукровок, - подал голос безопасник.
- Что-что?
- Суды над полукровками, - пояснил Лиссандр. - Тут Чумной нос рядом, поэтому местные женщины, особенно те, что иногда появляются за пределами населённых пунктов, имеют обыкновение порой рожать остроухих детей. Иногда эти дети рождаются вполне жизнеспособными, и тогда они по закону должны быть поставлены на учёт в инквизиции и остаться в семье. Или, если семья от них отказывается, то их отправляют в Доминион для изучения...
- Короче, это я всё знаю.
- Наши коллеги казнили таких матерей вместе с детьми.
- Это серьёзно.
- Очень. Таких гибридов мы должны исследовать, а не вырезать.
- Короче, мы сюда вовремя приехали.
- Да, - согласился Олива. - Я послушал городские слухи, пришедшие с границы. Говорят, Чумной нос снова шевелится. Последние пять лет полукровок стало так много, что женщины перестали покидать пределы города.
- А чума?
- С чумой не понятно. Никонианцы после смерти короля объявили мобилизацию и уже три года живут на военном положении. Но создать сплошную полосу заграждений они не смогли. Регентский совет хотел, чтобы они выдвинулись на границу с Аллемандами, а когда братья отказались, то прекратили их финансирование.
- Однако, - Стефан такого не слышал. - И как они тогда живут?
- Как могут. Частично они живут на самообеспечении, так же их финансирует Санктавилль, Медиолан... Короче, те, на кого накинутся нелюди, если пройдут Объединённое королевство. Но никонианцы живут сейчас хреново. Если из Чумного носа двинется нелюдь, то этому королевству придётся хреново, - по тону Оливы было сложно определить, волнует ли его возможная судьба места, где он сейчас находился. Стефан предполагал, что всё-таки не волнует.
А вот Стефану это кое-что объяснило. Регенсткий совет, управляющий королевством до тех пор, пока не появится наследник покойного короля, способный убедительно доказать свои права на престол (на самом деле же, пока среди членов совета не появится один, способный взять власть в свои руки), потихоньку вымирал. Власть в свои руки брали протекторы областей, входящих в королевство. Интересно, Санктавилль решил поставить на Талих?
- Так, политика нас не волнует. У нас есть работа. Мы можем им предъявить что-нибудь на открытом церковном суде?
- Ну... Незаконное хранение оружия, пыки... Да, мы нашли камеру для пыток. Забавно, да? Причём душка Иохан рассказал, что эту камеру используют достаточно часто. Хочешь на неё посмотреть? - предложил Лиссандр.
- Нет, уволь. Что ещё?
- Я так полагаю, ещё можно приписать им присковение конфиската. Я не бухналтер, но их счётные книги показались мне странными.
- Хорошо, отправим в Санктавилль ещё и их.
- Стеф, надо бы известить о нашем расследовании протектора, пока он сам не обратил на нас внимания, - Лиссанд взялся за ещё один бутерброд. Олива гневно раздул ноздри, глядя на такое самоуправство - бутерброды были его! - но промолчал.
- Думешь?
- Не думаю, уверен. Речь идёт уже о снятии епископа в его владениях. Думаешь, он оставит такое событие без своего пристального внимания? Было бы очень плохо, если внезапно выяснится, что милостивый Коммодус - его друг, и Талих против его смещения.
@темы: Inquisitio, casus, ecclesia